«Статус Кво»Эта группа была одной из первых, приехавших к нам с концертами, поэтому желающих послушать их незамысловатые, но оптимистичные песенки набрался полный «Олимпийский». И на пресс-конференцию тоже пришли почти все издания страны. На вопросы журналистов из пятёрки музыкантов отвечали двое – блондинистый широколицый гитарист Рик Парфитт (умер три года назад) и гитарист и певец Фрэнсис Росси, с диковинными для тех времён длинными волосами, собранными в хвост, с узким галстуком к пиджаку и синим джинсам. Вопросы к ним были стандартно-скучными: ну и как вам Москва, как Красная площадь? А в то время группа переживала (после нескольких лет забвения) взрыв популярности, которую принесла запись антимилитаристской песни «In The Army Now» («Теперь ты в армии») – и композиция, и клип про тяготы армейской жизни действительно удались. Вот я и спросил: «А вы-то сами в армии служили»? Чтобы нам тут о тяготах-то петь – очевидно, читалось в моём вопросе, потому что англичане немного смутились: мы – нет, да у нас в Англии и необязательно всем подряд служить.
Мадонна
На сцене, концертных записях и в клипах Мадонна кажется женщиной вполне себе ничего: изящная, гармоничная, сексуальная, провоцирующая. В жизни же певица совсем другая: маленькая (165 см), сухонькая, с крысиным хвостиком крашеных волос, мускулистыми плечами и перекачанными ногами, она прошла в метре от меня как вип-гость на художественную выставку. Если бы не два шкафа-телохранителя (один спереди и другой сзади) и если бы я заранее не знал, что «сама Мадонна» должна прийти посмотреть на картины, никогда бы не заметил и не выделил её в толпе. А танцевальную труппу, как я понял, ей набирают из таких же невысоких людей, чтобы она не казалась ребёнком на их фоне.
Ринго Старр
Легендарный битловский барабанщик оказался на пару-тройку сантиметров выше американки. Старр запомнился неожиданно крепким (прям мужским-мужским) рукопожатием и заразительным смехом. О чём говорили? Конечно, о роли Йоко Оно в развале группы: «Нет, она ни при чём. Просто мы повзрослели: были юношами, а стали мужчинами. У нас появились семьи, и исчезла та энергия, которая была в 20 лет, необходимая, чтобы группа существовала дальше». О своей сегодняшней жизни: «Я давно живу в Монако, дети – в Лондоне, жена – в Америке. Я каждое утро хожу на рынок за овощами и фруктами. Хожу в кино, к друзьям на обед, приглашаю их к себе, занимаюсь музыкой, пишу картины. Давно не пью, курить тоже бросил». Ещё не самый бедный человек (350 млн долл.) сказал о том, что такое счастье: «Часто люди думают, что им нужен большой дом или дорогая машина. А на самом деле надо просто проснуться утром, пойти на работу и делать то, что приятно делать. Это и есть настоящее счастье».
Кстати, с ливерпульского мне помогала переводить девушка по имени Анжела Ермакова, которая несколько лет спустя «прославилась» на весь мир. Нет, не своими переводами. Прямо на лестнице ночного клуба в Лондоне эта русско-нигерийка «дала» – сами догадайтесь что – немецкому теннисисту Борису Беккеру. И Беккер, вроде бы уже большой мальчик, «повёлся» на её: да ты можешь прямо туда, мне можно... А через восемь месяцев он узнал, что девица-то – на сносях. Итог пятиминутной страсти: 5 миллионов фунтов стерлингов Ермаковой по суду сразу, два десятка тысяч на содержание ребёнка – ежемесячно и 22 млн забрала взбешённая жена при разводе. В результате от заработанных за его спортивную карьеру 150 млн у Беккера сегодня осталось лишь десять. Вот что называется: головой надо думать, а не головкой.
Группа «Роксетт»
В то время когда я разговаривал с Мари Фредрикссон и Пером Гессле, никто и предположить не мог, что через десяток лет у этой хрупкой загорелой блондинки обнаружат опухоль мозга, она ослепнет на один глаз и будет вынуждена полностью отказаться от концертов. На тот же момент они наслаждались мировой славой после успеха саундтрека к фильму «Красотка» с Ричардом Гиром и Джулией Робертс. Во время приветственных рукопожатий я переусердствовал и сжал руку Мари так, что слегка подвернул её «золотой» мизинец (Фредрикссон не только пела, но и играла на клавишных). Мы говорили о том, насколько обязаны «Роксетт» тому, что поют исключительно на английском языке. «Не в этом дело. Просто мы, шведы, – люди дисциплинированные и выполняющие любую работу качественно, – берём английскую или американскую музыку, делаем её лучше, а потом успешно им же продаём». Говорили о «прелестях» гастрольной жизни: «В турне ты себе не принадлежишь: прилетаешь – тут же везут на пресс-конференцию, потом в отель, затем на радио, на съёмку. Смотришь в окно автомобиля, понимаешь – ага, это какой-то другой город. Только начинаешь ориентироваться в пространстве – как вечером концерт, вечеринка после концерта, самолёт и – всё». В конце, при прощании, Мари, вспомнив о вывихнутом мной пальце, руки уже не подала, побоялась.
Брайан Мэй (Queen)
Гитарист «Квинов» вошёл в комнату стремительно. Чёрные курчавые волосы до плеч, на шее – золотая цепочка и нитка чёрного жемчуга. Белая рубаха, джинсы и сабо на босу ногу. Умные глаза, спокойный ровный голос, слегка изменившийся только раз, когда зашла речь о Фредди Меркьюри. «Когда Фредди заболел, он мог записываться, может быть, всего полчаса, а потом уезжал домой. Он работал всё меньше и меньше: приходил, начинал петь, а спустя минуту: «Всё, больше не могу». В конце концов Фредди был не в силах даже стоять... И когда мы его потеряли, встал выбор: либо полностью отдаться горю, либо уйти с головой в работу. Я предпочёл второе. Записал пластинку, отправился в турне, а когда вернулся, обнаружил массу недоделанных «квиновских» вещей: где-то – кусочек вокала, где-то – музыки. И решил, что нужно довести всё это до конца. Я потратил около двух лет на обработку этого материала. В конце концов получился «Made in Heaven» («Сделанный на небесах», последний альбом группы), но о применении сложной звукозаписывающей техники мы не говорили, потому что все должны были думать, что группа опять в студии, работает». И о несостоявшемся московском концерте: «Мы хотели поехать к вам году в 1986‑м, уже всё было «на мази», но в итоге нам не дали разрешения. Наверное, с культурной точки зрения мы были не очень желательными в тот момент».