Преступника найдут по запаху

Какие задачи поставил перед собой Атаханов
В прошлом номере («АиФ», № 6) глава МВД дал резкую оценку ситуации, сложившейся в его ведомстве. В продолжение разговора он размышляет о том, как можно вывести всю систему внутренних дел из кризиса.
Не гладить брюки бузотёру
– У нас случилось две революции. Не дай бог, снова начнутся волнения. Как всё-таки должен вести себя в такой ситуации рядовой милиционер?
– Спасибо за вопрос. Очень часто к охране порядка привлекали людей неподготовленных, например, курсантов академии МВД, служащих из информационного центра или правового обеспечения. Они не были подготовлены к противостоянию толпе. Но на них надевали форму и они шли. И первыми бежали с места событий. За ними бежали и все остальные. И это абсолютно понятно. Я не сомневаюсь, что порядок должны охранять исключительно те подразделения, которые приучены к этому и способны выполнять подобные задачи. Сегодня мы проводим в спецподразделениях первое учение по противодействию возможным массовым беспорядкам. Они будут проводиться постоянно, на ежемесячной основе. Мы должны отработать до автоматизма построение, применение оружия, дубинок, газа. Это – важнейшая задача, которую я перед собой поставил.
– Изучили ли вы опыт прежних революций?
– Я заставил найти съёмку того, как по площади бегала милиция, и сделал детальный анализ, затем на коллегии показал сотрудникам эти кадры. Или почему, например, 3 июля прошлого года милиция «гладила брюки» тех, кто лез на забор, а не применяла дубинки? Ведь удар палкой очень болезненный. Если человек пытается проникнуть на специальный объект, который охраняется государством, применение резиновой палки отрезвляет. Кстати, мы подготовили пособие по правовой основе и тактическим аспектам применения физической силы в момент подобных событий, и такое пособие выпущено впервые, в нём, есть рисунки – как себя вести.
– Помнится, в декабре вы сообщили, что надо готовить учебные методички, а недели через две пресса уже известила, мол, они уже написаны. Неужели это такая простая работа. Вас устраивает качество?
– Нет. То, что написано, – невозможно читать. Я изучил все методички. Это компилированные выдержки из инструкций, там нет конкретного опыта конкретного человека, нет метода раскрытия преступлений на местных примерах. А надо чтобы было визуально показано, что и как делать. Даже нам – людям с несколькими высшими образованиями и научной подготовкой – порой очень трудно воспринимать информацию без зрительных образов. Возвращаясь к методикам, – их очень мало, и они сделаны на скорую руку. Но задача по их совершенствованию уже поставлена. Их будет готовить группа специалистов из академии МВД, ветераны органов внутренних дел. Мы должны поднять весь человеческий ресурс во имя успеха работы всего МВД. И должны создать не только методички, но и собственные учебники по раскрытию преступлений. Мы ещё живём по шпаргалке старых пособий, а должны аккумулировать опыт наших сотрудников, обобщить его и формировать собственные знания.
Опера перегружены
– Вас удовлетворили итоги оперативно-следственной работы за прошлый год?
– Некоторые показатели говорят о том, что в этой области существуют сложные проблемы. Количество отказных материалов ежегодно растёт. За последние три года проявилась такая тенденция – по 5 000 отказных материалов за год. С одной стороны, когда люди отказываются от своих заявлений, это можно рассматривать как доверие, но с другой – как неквалифицированные действия следователей, бездушное отношение к рассматриваемому материалу, поскольку их попросту отписывают.
– Может, это говорит об огромной перегруженности ваших сотрудников?
– На следователя падает нагрузка в 50 уголовных дел. Если у нас по стране раскрывается 20 тысяч преступлений в год, то 91% из них – органами внутренних дел. Тяжкие преступления составляют 32-33%, остальное мелкие. Их должны рассматривать участковые милиционеры на местах. Но один участковый работает среди 4-5 тысяч населения. И он должен обеспечивать правопорядок и профилактику. Но, если его загрузили другими, не свойственными ему функциями, люди лишаются участкового. И у нас сегодня сложилась именно такая картина. Дознание, которое могло бы раскрывать незначительные преступления, не действует. Сейчас мы работаем с правительством и Жогорку Кенешем по введению института дознания. Тогда и следствие перестанет нести пустую нагрузку, и всё встанет на свои места


– Прокомментируйте результаты расследования громкого убийства полковника Шоноева?
– Раскрытие было проведено квалифицированно и в максимально короткие сроки. По этому вопросу работал замминистра Абакиров, он руководил специальной группой и объединил все оперативные службы. Найдены и подозреваемые, и орудие убийства, баллистической экспертизой идентифицированы пули с места преступления.
Он не виноват, он – беспомощен
– Вы как-то говорили, что экспертная служба в МВД не развита…
– Очень долгие годы криминалистике не уделялось должного внимания. А ведь она играет огромную роль в доказательстве и раскрытии преступлений. Это и ДНК, и следы, и одорология – раздел криминологии, идентифицирующий личность преступника по запаху, звуку. Пока это для нас – область фантастики. Но как только республика начнёт экономически подниматься, мы поставим вопрос о применении всех новейших технологий, которые могут быть использованы в раскрытии преступлений. Это позволит исключить пытки обвиняемых. Увы, чаще всего они применяются от беспомощности, когда нет доказательной базы, а сроки поджимают. Поэтому важно использование экспертиз для расследования и доведения дела до суда со всеми доказательствами.
– Говоря о беспомощности, вы тем самым оправдываете насилие?
– Как бы это ни было трудно, но я хочу защитить наших оперативников. Порой на сотрудника уголовного розыска сваливают то, чего он не совершал, в том числе обвиняют в пытках, чтобы увести следствие в сторону. Нельзя всегда за чистую монету принимать ложные обвинения. Сотрудник уголовного розыска тоже должен быть защищён. Хочу сказать, что перекосы бывают и со стороны НПО и правозащитников. Но огульными обвинениями мы можем только дискредитировать эту службу, и тогда кто будет выполнять чёрную работу по раскрытию преступлений?
– А каков сейчас моральный дух сотрудников милиции?
– Нормальный. Без всяких громких слов, большинство живёт своей профессией, несмотря на мизерную зарплату. Многие пришли сюда по призванию. В 1986-87-х годах я попал на оперативную работу в Управление угрозыска. И когда я столкнулся с грязью и тяжестью этой работы, которая не прекращается ни днём, ни ночью, тогда я и понял, что ребята работают именно по призванию. По-другому тут нельзя. Сыск – очень азартен, это – высочайшее искусство. Потому и оперативников надо поставить на высочайший уровень.
Ментовские каморки
– Одной из горячих точек сегодня стал Сох. Как там работается милиционерам?
– В Сохе условия непростые. У ребят нет служебных квартир, на съёмных жить всегда тяжело. Потому в течение 3-4 месяцев мы решили построить там 24-квартирный дом.
– А знаете, мне, например, стыдно заходить в районные отделы внутренних дел, даже в Бишкеке – такие убогие каморки…
– Ответ на это прост. Безопасность и правопорядок надо поддерживать. Это первостепенные приоритеты государства и общества. Допустим, Ленинский ОВД. Его здание 1950 года постройки, там всё течёт, абсолютно аварийное состоянии, его надо сносить. Однако ни одного сома на нужды МВД не выдаётся, хотя мы возвращаем в казну десятки-сотни миллионов сомов.
– Где сложнее работается, на предыдущей или нынешней должности?
– Объём здесь значительно больше. Но я непременно хочу облегчить жизнь граждан, чтобы они не страдали от человека в форме. Также хочу, чтобы милиционерам работалось легче, ведь их труд так важен для общества.
Гульмира ИБРАИМОВА, Юрий Александров