Психолог: “Наш мозг не ищет, где лучше. Он ищет, где привычнее”

В чём вред психо-марафонов, как нельзя воспитывать детей, каков образ эмоционально здорового человека и можно ли давать детям телефон

Стали ли подростки сегодня более жестокими, чем раньше? Как специалисты выявляют потенциально опасную молодёжь? Какие предметы нужно вести в школах и вузах, чтобы было больше шансов вырастить эмоционально здоровое поколение? И как понять, что пора обратиться за помощью. Об этом в интервью ИА PrimaMedia рассказала старший преподаватель кафедры общепсихологических дисциплин, сотрудник социально-психологической службы здоровья ТГМУ и практикующий психолог Ольга Асриян.

Психолог Ольга Асриян. Фото: Илья Аверьянов, ИА PrimaMedia

— Судя по публикациям в СМИ, молодежь, подростки и дети стали более жестокими: жуткие кадры драк до победного, агрессия и буллинг в школах. Можно ли сказать, что подрастающее поколение сильно ожесточено? Как психологи выявляют эти отклонения и проблемы, например, тех же последователей скулшутинга (вооружённые нападения в учебных учреждениях — прим.ред.). С чем связано такое поведение?

— На мой взгляд, это больше связано с непрерывным потоком информации, который на данный момент в достаточно свободной форме на всех нас выливается из разных источников. То есть понятно, что каждое время имеет свои специфические ценности, и сейчас эпоха, можно сказать, “достигаторов”, тех, кто должен активно проявляться. Но утверждать, что сейчас подростки гораздо агрессивнее, чем 20-30 лет назад, я бы не стала. 

У психологов в арсенале есть достаточно большое количество инструментов для выявления агрессивного поведения или склонности к экстремизму (как, например в скулшутингах), которое имеет более комплексное поведение. В первую очередь, главная психологическая диагностика включает в себя несколько составляющих: 

• Клиническое наблюдение. То есть психолог наблюдает за поведением, в том числе за невербальными проявлениями (языком тела).


• Клиническое интервью. Психолог задаёт критически важные вопросы.


• Специфические методы. Например,у нас в рамках научной деятельности кафедры разработана анкета, выявляющая склонность к экстремизму. Она уже опробована, исследована её доказательная валидность (достоверность — прим. ред.). Сейчас это инструмент, который уже может использоваться в различных учреждениях. Важно, чтобы тесты и анкеты интерпретировал именно человек с образованием, а не смежный специалист. Потому что существует такая проблема, как применение психологических тестов лицами, не имеющими соответствующего образования. 

Поэтому правильно опираться и на клиническое наблюдение, и на беседы, и на результаты тестирования или анкет. 

— Чаще всего психологи говорят о том, что все идет из детства. Какие сложности, психотравмы у маленьких переходят в настоящие проблемы у молодых. 

— Я, как практикующий психолог, абсолютно соглашусь с этим тезисом, что очень многие проблемы корнями уходят в детство.

Мне здесь нравится метафора: если ты привык жить в бассейне с пираньями, и ты знаешь, что есть дельфины, живущие по соседству, для тебя всё равно будут нормой условия жизни с пираньями. 

Потому что наш мозг функционирует таким образом, что не ищет условия, в которых нам будет лучше, и мы будем счастливее. Он ищет привычные обстоятельства, чтобы выжить. Так и формируются детские травмы. 

Какие могут быть моменты в детстве, влияющие на формирование проблем в дальнейшей жизни? Про насилие, я думаю, даже смысла нет говорить. Любого рода насилие — это психическая травма, которая естественно будет сказываться на том, как живёт и строит отношения человек уже во взрослой жизни. Например, если мама бьёт сына, то для него естественным будет либо тоже проявлять агрессию вовне, либо проявлять аутоагрессию (причинение себе вреда в физической и психической формах — прим.ред.) — это может быть и алкоголизм, и игромания, то есть любое саморазрушительное поведение. Или если родители используют манипуляции и такой приём, как стыдить ребёнка за поведение, либо они добиваются желаемого с помощью чувства вины. Например: “Как тебе не стыдно, ты на празднике не подошёл обнять бабушку”. В таких случаях большая вероятность, что выросший человек найдёт себе партнёра, который тоже будет использовать чувство вины, как инструмент управления. В этом и проявляются абьюзивные отношения, как следствие.

Ещё очень часто уже повзрослевшие люди обращаются со следствием запрета на чувства, когда родители говорят ребёнку о том, что нельзя чувствовать то, что он чувствует. Например, мальчики не должны бояться. И в будущем может сформироваться состояние под названием алекситимия. Термин дословно переводится, как “нет слов для чувств”, то есть неумение различать свои чувства, отсутствие опоры на них. Ведь в норме чувства — это такие маяки, которые показывают, хочется нам идти в контакт или нужно сделать шаг назад и так далее. А если так не происходит, то это подменяется какими-то правилами, вследствие чего, человек обращается к специалисту.

Ещё хочу отдельно отметить, как страх может проявляться. Взрослый человек приходит с тем, что ему сложно выражать свою позицию на каком-то мероприятии. Достаточно часто это может быть следствием того, что родители обесценивают мнение ребёнка, заставляя молчать и говоря, что его мысли никому неинтересны. 

— С какими необычными проблемами (дети/подростки/молодежь) к вам приходили? Бывало ли такое, что вас шокировало и напугало?

— Наверное, не было таких случаев, которые действительно повергают в шок в плохом понимании. Может быть это из-за уже достаточно длительного практического опыта работы с детьми. Меня больше шокирует, когда подросток самостоятельно и стойко переносит достаточно тяжёлые ситуации и при этом рационально с ними справляется.

Ещё меня удивляет уровень рефлексии, на который способны современные подростки. Такой глубокий самоанализ бывает доступен даже не каждому взрослому. 

— Давать свободу ребенку — новая тенденция воспитания, которая возможно приводит к огромному количеству детей истериков и другим отклонениям. Как это оценивают психологи, где золотая середина для воспитания и какие советы дают на эту тему сейчас?

— На самом деле, это противоборство двух групп родителей связано с небольшой подменой понятий. Одни говорят о том, что раньше их ставили в угол, жёстко воспитывали, и они выросли нормальными. А другие, которые читают про гуманистическое воспитание, про различные системы, про то, что ребёнку нужно давать больше свободы. Но как раз таки, если мы говорим про свободу, то она неотделима от определённых рамок, то есть может быть только в каких-то границах, у ребёнка в том числе.

Если говорить про отсутствие границ, то речь уже идёт о вседозволенности, поведении, которое всех страшит, когда ребёнок “стоит на голове” и никого не слышит. Кроме этого, у родителей часто есть стереотип, что если ребёнок свободен, он всё же не должен каким-то образом выражать своё несогласие с ограничениями. Если ребёнок проявляется слишком эмоционально, допустим, падает на пол, начинает кричать, родители часто принимают это за нарушения, но всё не так плохо.

На самом деле, дети просто обладают разным темпераментом: некоторые выражают несогласие тихо и спокойно, а другие показывают характер вот так активно. В любом случае задача родителя заключается в том, чтобы этот процесс сопровождать, но никак не пытаться его остановить, даже если это будет в общественном месте. Желательно в этот момент присесть с ним на один уровень. Если ребёнок не захочет, чтобы его трогали, нужно всем своим телом просто показывать, что он не один, и что рядом родитель. При этом необходимо говорить: “Я вижу, ты злишься, это нормально ” — здесь сразу чувствуется легализация чувства злости.

Конечно, если ситуация действительно не позволяет давать ребёнку выплёскивать эмоции, его можно взять на руки и спокойно вытащить на улицу, где этот процесс продолжится. 

И когда ребёнок имеет возможность прожить эту эмоцию, он дальше обычно уже становится готов к диалогу. Но это время у всех детей разное. Кто-то достаточно быстро проживает эмоцию и переключается, а для кого-то это протекает более длительно. И родители начинают злиться:

“Я что, как попугай, должен ему это по десять раз повторять”. На самом деле, да. Именно таким образом и так долго родитель должен сопровождать чувства ребёнка. 

И, уже отталкиваясь от этого, можно сформировать правила для родителей, чтобы свобода не превращалась во вседозволенность. Во-первых, не нужно создавать каких-то искусственных условий для ребёнка, где он не будет сталкиваться с ограничениями, с фрустрацией (разочарование из-за неудовлетворённости потребностей — прим. ред.). Некоторые родители действительно стремятся оградить дитя: не допускать общения со сверстниками, потому что у них есть какие-то игрушки, а у их ребёнка нет, запрещать посещать незнакомые компании. И эта искусственная среда на самом деле препятствует формированию стрессоустойчивости у детей и способности в дальнейшем брать ответственность за свои действия. 

Во-вторых, родителям нужно позволить ребёнку учиться осознавать свои потребности. И это начинается ещё с каких-то простых вещей, как приучение к горшку. Например, кто-то каждые десять минут начинает отправлять для профилактики, а другие вообще не заморачиваются. На самом деле, когда взрослые замечают, что малыш испытывает этот импульс, ему важно помочь осознать это. Допустим сказать: “Ой, я вижу ты держишься за одно место, может быть ты что-то хочешь?” — то есть вот такими простыми действиями и фразами. Или: “Ты хочешь сейчас эту машинку, я вижу ты злишься”. Мы так помогаем осознать потребности, проговаривая. Очень полезно во взрослой жизни осознавать свои потребности и говорить о них, потому что у меня примерно 80% клиентских случаев в той или иной мере эту тему затрагивают. 

Третья рекомендация — поддерживать чувства. Пусть ребёнок злится, пусть обижается — мы не должны накладывать на чувства никакие моратории, табу и ни в коем случае не стыдим за них. Любое чувство полезно и говорит о наших потребностях. И в этих случаях важно от родителя получать поддержку. 

Далее необходимо помогать ребёнку искать какие-то варианты, как он может поступить. Ту же машинку можно попросить. Это действительно важно в период раннего — от года до трёх лет — и дошкольного детства. Ведь это всё является сензитивным периодом (период наивысших возможностей для эффективного развития какой-либо стороны психики — прим.ред.) для формирования эмоциональной сферы.

И вообще, будучи сама родителем, хочу отметить, что на нас сейчас выливается очень много информации о том, как правильно обращаться с ребёнком. Но я всегда за “правило самолёта” о том, что сначала мы заботимся о себе, а потом даём поддержку ребёнку. То есть, если родитель “не в ресурсе”, в таком состоянии, что ему самому нужна поддержка, то нужно по возможности вообще выйти из контакта с ребёнком. Понятно, что это небезопасно в общественном месте, но если дома, то нужно постараться пойти умыться, подышать, урегулировать своё состояние, а потом уже разбираться с ребёнком. 

— Большую роль в воспитании и работе с подрастающим поколением отдают школе и вузу. Какие недостатки в современной системе образования выделяют психологи — поведение учителей, половое воспитание, может нужны дополнительные предметы?

— Каких-то частных проблем достаточно много описано. Например, когда учитель ведёт себя неподобающим образом. Мне кажется, такие ситуации заслуживают индивидуального рассмотрения. Я вот против того, чтобы клеймить как молодёжь, так и учителей. Потому что профессия учителя связана с достаточно серьёзным эмоциональным выгоранием по разным причинам, так и у молодёжи бывают достаточно трудные периоды.

Тематическая иллюстрация. Фото: Илья Аверьянов, ИА PrimaMedia

И если говорить про школьные “точки роста”, у меня был в 2019 году опыт работы тренером-наставником в детской школе по тренировке soft skills (навыки, которые помогают решать жизненные задачи и работать с другими людьми — прим. ред.).

Работая и с младшей группой — до 10 лет, и с подростками, я видела, наколько полезно для них развивать такие навыки, как эмоциональный интеллект, умение работать в команде, навык проявлять себя, тайм-менеджмент, целеполагание. Мне кажется, подобные занятия, которые помогают постигать не только естественные науки, но и развивать эти навыки, были бы очень полезны в школьной программе. 

Сейчас мы с сотрудниками кафедры проводим тренинги с практикующими врачами разных специальностей, и мы перед проведением этих тренингов исследуем, какие есть потребности. Например, потребность в умении регулировать своё состояние, выстраивать коммуникацию с пациентом таким образом, чтобы не выгорать. И если бы подобные потребности закрывались раньше, было бы легче работать в любой профессии. 

Если говорить про вузы, мне кажется полезным воспитание ценностей. Потому что в старшем продростковом и юношеском возрасте довольно эффективно опираться на свои ценности. Если в рамках деятельности вуза ведётся пропаганда таких ценностей, как профессионализм, самоотдача, патриотизм, то студенты в этом плане отзывчивы к данной деятельности. Я помню, до первого декретного отпуска и потом второго я читала студентам лекции по возрастной психологии, и студенты ценили моменты вовлечённости, в том числе и личной. 

Психолог Ольга Асриян. Фото: Предоставлено Ольгой Асриян

Вопрос полового воспитания я считаю действительно важным, как основной элемент защиты подрастающего поколения от насилия, незащищённых связей и всего того, с чем разбираться гораздо сложнее, чем если бы это было на уровне профилактики.

Сейчас, насколько я знаю, тему полового воспитания в учебных заведениях если и затрагивают, то очень фрагментарно. Этим необходимо заниматься системно и последовательно, а один открытый урок не имеет смысла. 

— Помимо прямого насилия, есть негативно влияющие действия родителей, которые у многих считаются нормой. Можете ли дать советы, как экологично и без вреда для отношений общаться с подростками для решения проблем? Топ — чего нельзя делать или говорить ребенку/подростку. 

— Первое правило заключается в том, что в подростковом возрасте проявляется всё то, что формировалось раньше. Психика развивается таким образом, что есть несколько сензитивных периодов именно развития сферы взаимодействия.

Первый период — младенчество, когда ребёнок тесно связан с мамой, потом — период дошкольного детства, когда он развивается во время игры, взаимодействия со значимыми взрослыми и сверстниками. И далее у подростков так называемое интимно-личностное общение со сверстниками, то есть доверительное. И если есть проблемы, которые формировались ранее, они проявляются в подростковом возрасте во всей красе. Например для младенца крайне важно, чтобы мама была отзывчива на его потребности, допустим отзывалась на звуки, которые он произносит. Если это упущено, то сложности эмоционального характера могут проявиться в подростковом возрасте. 

Все кто ждет победы переходим на сайт и смотрим последний выпуск Юрия Подоляки!

Проблемы не падают ни с того ни с сего на голову в подростковом периоде — они формируются на всех предыдущих этапах.

Второе очень важное правило — давать ребёнку содержательную обратную связь гораздо лучше, чем говорить ему просто “ты молодец”, “ты лучший” и делать из него икону. Ведь второй вариант — прямая дорога к тому, что он во взрослом возрасте будет чувствовать себя недотягивающим до этой планки. Конструктивная поддержка намного лучше. Например, “у тебя здорово получается печь пирожки”, “ты находчиво нашёл выход из ситуации”. Это делается для того, чтобы у ребёнка в представлении о себе внедрились позитивные аспекты, потому что мы обычно запоминаем только негативное, так как это особенность нашего мозга. 

Третье правило — не вешать ярлыки. Это касается и внешности — того, что ребёнок не может исправить прямо сейчас. Поэтому даже если мы говорим из добрых побуждений “ты мой слонёнок”, это может существенно нанести удар по самооценке. 

Следующее правило состоит в том, что следует избегать непоследовательности. Когда мы говорим одно, а делаем другое. Например, когда говорим, что за таким поступком последует то или иное, и это не следует, то ребёнок перестаёт прислушиваться к мнению родителей.

Как я уже говорила ранее, нельзя подавлять чувства. Но и точно так же, нельзя заставлять испытывать какие-то чувства. Например, заставлять испытывать чувство благодарности. Так это не работает, чувства либо рождаются, либо нет.

Не рекомендую формировать очень жёсткие границы, где нет права на ошибку, потому что впоследствии уже взрослый начинает к себе относиться, как к функции. То есть начинает себе прививать мысли, что он должен быть лучшим во всём, а места для радости здесь уже не остаётся. 

Не советую родителям строить из себя сверхлюдей, которые не испытывают сложных тяжёлых чувств, замешательств, не совершают ошибок. Вообще считаю, что чем человечнее и честнее родитель ведёт себя с ребёнком, тем больше шансов на действительно крепкий контакт. 

И самое обыденное — не рекомендуется сравнивать детей между собой. Но если очень хочется сравнить, то лучше сравнивать с самим ребёнком на разных возрастных этапах или в разных ситуациях. А сравнения с другими людьми — это основа для невроза во взрослой жизни. 

— Как понять подростку/молодёжи и вообще их родителям, что пора обратиться за психологической помощью? И почему это так важно?

— Во-первых, стоит обратить внимание на изменение поведения, то есть на то, что было абсолютно нетипичным. Например, успеваемость была достаточно высокая, а однажды ребёнок резко скатился. Кстати, если он, в принципе, учится на “3”и “4”, это абсолютно не повод обращаться за психологической помощью. Это возможно говорит о том, что не будет жёсткого перфекционизма, но точно сказать нельзя. 

Также стоит забеспокоиться, если у ребёнка выраженное телесное напряжение: он сильно зажат, появляются какие-то навязчивые привычки, голову вдавил в плечи, может даже дышит сложно, грызёт ногти, постоянно себя накручивает.

Во-вторых, если ребёнок пережил стресс. Например, у меня лично была ситуация: я обращалась к психологу со своей дочерью после того, как она потерялась в общественном месте. Действительно, родитель даже будучи психологом может не иметь возможности справиться, и ему нужна помощь специалиста извне, который поможет прожить чувства и жить дальше. Или же у ребёнка сложности с адаптацией, допустим, был переезд, либо переход в другую школу.

Самое очевидное, конечно, когда ребёнок сам говорит о своих эмоциональных проблемах. Это и наличие страхов, тревоги, агрессии, проблем в отношениях. Здесь правильным будет услышать потребности и помочь с ними справиться.

— С какими психологическими проблемами к вам обращаются подростки и, в общем, молодые люди чаще всего? Какой возраст среди обращающихся преобладает? Кто чаще — парни или девушки?

— Если говорить про запросы, с которыми приходят, чаще всего это нарушения со стороны эмоциональной сферы. Это может быть повышенная тревожность — сейчас очень частый запрос. Тревожность от страха отличается тем, что она не привязана к какому-то объекту, это некое общее состояние, где мы сильно недооцениваем свои возможности и переоцениваем какую-то гипотетическую опасность. Часто при этом обращаются с паническими атаками, различными навязчивыми состояниями, где присутствуют разные навязчивые мысли, например, о собственном здоровье. 

Тематическая иллюстрация. Фото: Мария Смитюк, ИА PrimaMedia

Помимо проблем с собственным состоянием, часто обращаются со сложностями в каких-то важных межличностных взаимоотношениях — либо с родителями, с партнёрами (у подростков), либо с друзьями, сверстниками. Также приходят с последствиями от неприятных событий в жизни, достаточно много было обращений с тем, как справиться с ситуацией, связанной с СВО. 

По возрасту среди обращающихся за психологической помощью преобладают люди юношеского возраста от 18 лет, они приходят самостоятельно, с собственной мотивацией и идеей.

На данный момент я работаю больше со взрослыми, поэтому по полу скажу в общем: статистика изменилась.

Если год назад было 90% женщин и 10% или даже 5% мужчин. Но соотношение поменялось, и оно уже примерно 70% женщин на 30% мужчин. Сейчас всё больше и молодых людей обращается за психологической помощью.

Мне сложно сказать, с чем это связано, но скорее всего, с популяризацией ценности ментального здоровья. Например, существующие ранее ярлыки про мужчин уже постепенно перестают быть значимыми для общества.

— Кстати, да, сейчас многие говорят, что молодёжь стала более осознанной, заботливой о своем психологическом здоровье чем раньше, допустим, 90-е или в Советском союзе. С чем связаны такие изменения?

— Я думаю, это связано с общественными ценностями. Сейчас активно процветают ценности ментального здоровья и вообще ЗОЖ. 

Однако сейчас есть и явление, как романтизация психологических проблем в молодёжной среде. Это становится ещё одним способом проявить себя, то есть сказать миру: “Я есть и у меня есть такие-то особенности”.

— Какие мифы или раздутые в соцсетях психологические проблемы можете развеять. Сейчас очень много так называемых инфоцыган, которые продают психологические “марафоны” молодежи — в чем их опасность?

— Хочется развеять миф о том, что психолог постоянно должен быть на позитиве, что он не может быть с тем же самым депрессивным расстройством. У нас есть выпускники, которые имеют подтверждённый диагноз и даже открыто об этом говорят, при этом эффективно работая в сфере психологии. Они самостоятельно справляются с депрессией, хотя это большой труд. Поэтому хочу сказать, что человек, имея знания и опыт в грамотной коррекции депрессивного расстройства, может сам довольно эффективно работать психологом. И такая история, что психологи самые просветлённые, идеально воспитывают детей — это миф, потому что психолог точно также может иметь сложности и опыт их преодоления. Кстати, этот опыт преодоления чаще и помогает при работе с клиентами. 

Ещё один похожий токсичный миф — эмоционально здоровые люди не могут ошибаться, страдать и совершать ошибки в разных сферах жизни. Когда я говорю на лекциях про эмоциональное здоровье, часто отмечаю именно то, что не работает, и это — позитивные аффирмации. Например, “у тебя всё будет хорошо”, “злость и негатив не для меня” — это абсолютно токсичная история.

Психолог Ольга Асриян. Фото: Предоставлено Ольгой Асриян

Ведь человек — это процесс, а не что-то постоянное, которое находится в стагнации, в замороженной улыбке. Эмоциональное здоровье есть тогда, когда мы испытываем абсолютно разные эмоции: злость, отвращение, зависть, но мы умеем их замечать и обращаться с ними. А когда кто-то извне говорит мне, каким должен быть мой внутренний мир — это явно токсичная история. 

Я как практикующий психолог выбираю для себя находиться в психотерапии, работая с другим специалистом. Это происходит с различной частотой — раз в неделю или в две, но могу однозначно сказать, что я нахожусь в поисках этого загадочного баланса. И я понимаю, что никогда к нему не приду, как к чему-то постоянному. Ведь внутренний баланс — это процесс. 

Опасность психологических марафонов в том, что там предлагаются какие-то готовые унифицированные рекомендации, которые условно подойдут каждому человеку, а это невозможно. Мы можем использовать психологию, чтобы вести просветительскую деятельность в сфере эмоционального здоровья, коммуникативных навыков. Но вот такие истории про проработку отношений с отцом за одну медитацию чаще всего несут разочарование человеку, так как ничего не меняется. И при этом у него не возникает идеи, что с марафоном что-то не так. Он начинает думать, что это с ним что-то не так, если всем помогает, и они стали здоровыми и просветленными. Естественно, это очень болезненно сказывается на самооценке и вызывает тотальное разочарование. Ведь с каждым нужно работать индивидуально. Более того, и специалиста нужно подбирать себе самостоятельно, чтобы с ним было комфортно.

— Можете ли вы сказать, что психологическое состояние и поведение молодёжи сильно изменилось за последние 5 лет из-за сложившейся ситуации (ковид, СВО, международные отношения)?

— Да, конечно изменилось. Мне кажется, изменения можно описать тем, что для современной молодежи становятся привычными эти условия, когда происходит что-то стрессовое, когда всё нестабильно и постоянно трясёт.

Вот такие условия турбулентности становятся привычными и естественными. И, как мы уже говорили, наш мозг не ищет, где лучше, он ищет, где привычнее. И вот для современной молодежи знакомыми становятся условия такой тотальной нестабильности.

— Новые технологии изменяют молодое поколение. Планшеты, телефоны дают от 3 лет — чем это грозит в будущем, какие проблемы уже создает, можно ли говорить о скором появлении армии социофобов из подростков у которых нет друзей, сложности общения? 

— Здесь два момента, которые важно держать в голове. Во-первых, напомню, свобода не равна вседозволенности. И если мы, понимая, что ребенок все равно с этим столкнется, даём возможность взаимодействовать с гаджетами, опираясь на его интерес, мы должны выстраивать границы. Второй момент, который следует держать в голове, это активный период.

В три года я бы вообще не давала никаких электронных гаджетов. Это можно делать уже ближе, наверное, к школьному возрасту.

Но на самом деле реальность такова, что дети раньше с этим знакомятся. И тут родителям не надо посыпать голову пеплом и говорить о том, что психике ребенка безумно навредили, потому что воздействие в любом случае будет.

Однако психика настолько гибка, что ее развитие зависит от очень разного количества факторов. Конечно, будут последствия, если ребенок играет в телефоне. Но если он играет круглыми сутками и не имеет возможности манипулировать с игрушками, нет нормального контакта с родителями, то последствия будут уже другие.

Тематическая иллюстрация. Фото: Илья Аверьянов, ИА PrimaMedia

— Подскажите, почему сегодня так стали популярны вейпы и наркотики среди подрастающего поколения? 

— Любое аддиктивное (зависимое) поведение это попытка каким-то образом суррогатно закрыть свою потребность. Это либо желание социализироваться, потому что для подростков характерно группироваться, и это может облегчать социализацию. Либо это может быть закрытием из-за потребности в безопасности. То есть пока они курят, они расслабляются и не чувствуют напряжения.

— Оказывают ли поп-культура и популярные молодёжные сериалы/фильмы/книги/комиксы (“Эйфория” (18 ), “Бесстыжие” (18 )) негативное влияние на подрастающее поколение? Какое? Ведь они затрагивают многие их проблемы.

— К сожалению, напрямую не знакома с произведениями молодёжной культуры, лишь из рассказов клиентов. Однако могу сказать, что они не оказывают сильное негативное влияние, как в плане психологических проблем, так и принятия запрещённых веществ и совершения других опасных действий. Тут всё зависит от воспитания и окружающей среды подростка. То есть, посмотрев сериал, где герой совершает что-то незаконное, ребёнок из благополучной среды не пойдёт повторять за ним.