Возвращение опального суфия?

Таджикские оппозиционные партии создали рабочую группу для участия в президентских выборах. Примечательно, что туда вошли сразу два исламских лидера — Мухиддин Кабири и Ходжи Акбар Тураджонзода. Похоже, эти выборы будут, как минимум, нескучными.

Ходжи Акбар Тураджонзода – одна из интереснейших и значимых фигур в современной политической жизни Таджикистана. Пик его карьеры приходится на годы гражданской войны, когда он, будучи казикалоном (председателем Духовного управления мусульман) Таджикистана, фактически возглавил оппозицию. Автор этих строк неоднократно встречался с Акбаром Тураджонзодой в те годы и может засвидетельствовать, что он никак не походил на исламского фанатика.

В то время таджикская оппозиция объединяла как исламских фундаменталистов, выступающих за возвращение к исламу времен пророка Мухаммеда, так и демократов – союз более чем странный и очень взрывоопасный. Казикалон был именно той фигурой, которая могла объединить столь несхожие силы. "Ко мне, как духовному лидеру, приходили и так называемые независимые мусульмане — те, что в годы советской власти ушли в подполье, так и демократы. Я пытался найти общий язык и с теми и другими", — рассказывал Тураджонзода.

Так называемых независимых мусульман, о которых упомянул бывший казикалон, в российской прессе, как правило, называют "ваххабитами" В действительности же таких людей можно назвать "исламскими протестантами". Они выступают за очищение ислама от поздних нововведений, за возвращение к вере времен пророка Мухаммеда. Так, по их мнению, недопустимо строительство пышных надгробий, поклонение на мазарах (могилах исламских подвижников), светская музыка. И хотя Акбара Тураджонзоду часто называют главным "ваххабитом" Таджикистана, он очень далек от этого фанатичного направления Ислама. Более того, он является приверженцем суфизма, который фундаменталисты считают опасной ересью.

Суфизм (дословно "суф" – шерсть, так как суфии в древности предпочитали грубые шерстяные накидки) – это мистическое направление в Исламе. Суфии пытаются достичь познания бога с помощью персонального опыта и медитации, во многом очень схожих с теми, что используют буддисты и йоги.

"Меня многие считают средневековым фанатиком, но это совсем не так. Я люблю музыку, слежу за новинками российской и западной литературы", — убеждал меня Акбар Тураджонзода во время гражданской войны.

Пожалуй, более всего в этом человеке меня поражали два свойства: удивительная гибкость, умение настроиться "на волну" собеседника и почти детское любопытство. Как-то, во время межтаджикских переговоров в Исламабаде, я брал интервью у него в его номере, и вдруг на улице заиграла громкая музыка. Полноватый священнослужитель проворно вскочил на кровать и стал выглядывать в окно. Поняв, что это пакистанцы играют свадьбу, лидер оппозиции вернулся в кресло и, как ни в чем не бывало, продолжил беседу.

После окончания гражданской войны Акбар Тураджонзода получил пост первого заместителя премьер-министра. В это время он полностью поддерживал своего бывшего противника в гражданской войне таджикского президента Эмомали Рахмона, и тогда многие в республике решили, что бывший казикалон "продался властям".

Однако, этот союз оказался недолговечным. В 2005 году Акбар Тураджонзода оставил свой пост в правительстве. Вернуться в Духовное управление мусульман (преобразованное после гражданской войны в Совет улемов) для него было нереально. Для этой подконтрольной Эмомали Рахмону структуры Акбар Тураджонзода оставался врагом и "ваххабитом". Поэтому бывший казикалон удалился в свое родное село в пригороде Душанбе и стал имамом в своей родовой мечети ""Муххаммадия".



С этого момента она превратилась в крупнейший религиозный центр в республике. На проповедь бывшего казикалона приезжают верующие даже из соседнего Узбекистана, хотя обстановка на границе и отношения между двумя странами далеки от идеальных.

Такая популярность опального имама просто бесит власти. Периодически у мечети выставляли милицейские посты, чтобы не допустить туда верующих, но эти меры оказались тщетными. В мае прошлого года "рахмоновский" Совет улемов лишил мечеть статуса соборной — то есть, теперь в ней запрещены пятничные проповеди. Однако Акбар Турраджонзода проигнорировал решение совета улемов и по-прежнему рассказывает своим прихожанам о злободневных для мусульман проблемах.

После вхождения Тураджонзоды в состав рабочей группы оппозиции власти предприняли очередную попытку ограничить влияние бывшего казикалона. Как сообщил бывший казикалон, власти установили камеры видеонаблюдения у его мечети, чтобы оттолкнуть верующих от общения с наставником.

Очевидно, что сегодня знаменитый суфий вступил уже в открытое противостояние с таджикскими властями. Тураджонзода заявил, что не будет участвовать в президентских выборах — но выразил готовность поддержать того кандидата, которого демократические силы и гражданское обществе выберут как достойного кандидата. Очевидно, что теперь такой кандидат может в разы увеличить количество своих сторонников в республике.

Насколько выгодно для России новое появление на политической сцене Таджикистана столь значимой фигуры, как Туроджонзода? Во время гражданской войны в Таджикистане Россия, Узбекистан и Казахстан, опасаясь исламской угрозы, сделали все для поражения таджикской оппозиции.

Весьма интересны признания скандально известного полковника ГРУ Владимира Квачкова, который утверждает, что руководство этих стран поручило ему организовать антиисламистское движение Таджикистана. Как признается Квачков, для этой цели не удалось подобрать другого лидера, кроме как "чисто советского человека", уголовника с 23-летнем стажем Сангака Сафарова.

Примечательно, что Эмомали Рахмон (тогда Рахмонов)занимал в те годы пост председателя Кулябского облисполкома и безоговорочно исполнял волю уголовного авторитета. Корреспонденту "Росбалта" удалось пообщаться с Эмомали Рахмонов в те годы — это был совсем другой человек, непохожий на ныне самоуверенного и величественного президента Рахмона. Забавно, но даже комплекция председателя кулябского горисполкома существенно отличалось от нынешней – он был гораздо худосочнее. Реальную власть нынешний президент стал набирать лишь после таинственной гибели в 1993 году Сангака Сафарова.

Акбара Тураджонзоду, даже несмотря на его нынешнюю пророссийскую риторику, никак нельзя назвать человеком ориентированным на Кремль. В Таджикистане, впрочем как и в других мусульманских регионах, исламистская риторика тесно переплеталась с национальной. "Это был человек совсем не нашего круга, в его семье говорили по-русски", — как- то в беседе с "Росбалтом" обмолвился Акбар Тураджонзода.

Но, с другой стороны, настолько успешна оказалась ставка Кремля в государствах СНГ на бывших советских аппаратчиков? В Узбекистане бывший лидер республиканских коммунистов Ислам Каримов успешно лавирует между Москвой и Вашингтоном и отнюдь не ведет себя, как марионетка Кремля. Тоже самое, можно сказать и об нынешним президенте Таджикистана. Лишь первые годы своего президентства Эмомали Рахмон безоговорочно ориентировался на Кремль. Ныне же таджикский президент также проводит многовекторную политику, а иногда и демонстративно (история с задержанием российских летчиков) показывает свое пренебрежение к бывшей метрополии.

Игорь Ротарь
http://www.rosbalt.ru/exussr/2013/07/26/1156921.html