Что портит облик города

Особенности наружной рекламы
В столице проходит демонтаж наружной рекламы. Инициатива исходит от Департамента по рекламе при мэрии города Бишкек. Его действия вызывают много споров, одним кажется, что мэрия права, другим – что в очередной раз городские власти наступают на горло свободе предпринимательства, и кому-то хочется погреть руки на городской казне.
Занёс-вынес – демонтировал
На самом деле наружная реклама очень востребована. Для её считывания не нужны дополнительные устройства. Например, каждый прохожий скользит взглядом по выносным штендерам, оповещающим, что здесь сидит нотариус, расположилась парикмахерская, или можно обменять валюту. При этом вечером штендер заносится внутрь помещения, наутро выносится вновь. Если рекламу видно со стороны шоссе, то аудитория возрастает. Поэтому «наружка» и считается самым дешёвым и оптимальным видом рекламы для различных торговых точек, салонов и прочих услуг.
Так чем же она помешала, зачем её демонтировать? На эти вопросы нам ответил специалист Департамента рекламы мэрии города Бишкек Медер РАВШАНОВ.
– Мы работаем на основании постановления городской администрации, которая решила побеспокоиться об улучшении художественно-эстетического облика города. Другим основанием для нас стала необходимость исполнения распоряжения о моратории на выносные рекламные конструкции. Мы не сами снимаем самовольно установленную рекламу, а дважды в неделю проводим рейды совместно с районными администрациями и РУВД.
– Но чем же конкретно она помешала?
– А вы ходите по городу? Видите, как много некрасивых, написанных с грамматическими ошибками, от руки намалёванных текстов, извещающих, что здесь находится закусочная или автомойка? Часто такую «рекламу» вывешивают на столбах и деревьях, просто на ветру колышется тряпочка с надписью «вулканизация», или «самсы», «лепёшки», или ещё что-то. И владельцы называют это «растяжками». Но именно такие растяжки придают городу неряшливый и нищенский вид, словно бомжатник какой-то. К тому же они портят экологию. Есть, конечно, и законопослушные граждане, которые делают красивые вывески, к тому же получают в департаменте разрешение на их установку, а есть те, кто кое-как что-то намалюет и думает, что сойдёт. Но ведь город не может позволить себе роскошь жить по диким законам. Правила должны устанавливаться и соблюдаться. Поэтому мы всё это фотографируем, просим у хозяев показать разрешение. И если его нет, такое убожество запрещаем.
– А кому вы позволяете оставить наружную рекламу?
– Всем, кто обращается с такой просьбой и приносит эскизы будущих растяжек, вывесок и тому подобное. Впрочем, на растяжки разрешений мы вообще не даём, их попросту не должно быть. Современное решение – вывески. С объёмными буквами или цветовыми коробами. Нужно также отметить, что те, кто хочет получить разрешение, должны перевести надписи на кыргызский язык и утвердить их в Госкомиссии по госязыку. Это – важный момент. Мы не утвердим ничего, если не будет разрешения от этой комиссии. Но если все документы в порядке, то в течение недели можно снять эту проблему. Кстати, разрешительные документы обходятся совсем не дорого – 970 сомов в год за фасадную вывеску величиной до 50 квадратных метров. А это – размер стены многоэтажного дома.
Мораторий не действует
– Значит, растяжки под запретом. А что можно устанавливать?
– Кронштейны, штендеры, вывески-панно на фасада зданий, баннеры. Но есть небольшой нюанс. Уже второй год, как объявлен мораторий на установку выносных штендеров и другой наружной рекламы на проспектах Чуй, Манаса, Мира, по улицам Байтик баатыра, Советской, Ахунбаева. А иначе идёшь по центру города, а на тротуаре сплошной шеренгой выстроились штендеры, которые мешают движению и портят вид. Но запрет-то не действует. Наверное, потому, что у нас нет весомых штрафов. Мы взимаем по 100 сомов за демонтаж. Причём, если нет разрешения, но вывеска красивая, эстетично смотрится, и прикрывает собой неряшливую стену, мы её оставляем, просто просим хозяев узаконить.
– Почему тем, кто арендует помещение, нельзя поблизости разместить штендер с информацией об услугах. Ведь это логично?


– Это – центральные улицы, лицо города. Представьте, что будет, если возле каждого дома установят на тротуаре десятки разномастных щитов.
– Если речь идёт о вывесках, написанных от руки да ещё с ошибками, приколоченных на убогой двери, тогда, пожалуй, их лучше снять.
– Да. И кто-то должен это контролировать.
Долой культурный слой!
На самом деле в словах нашего собеседника есть своя правда. Но далеко не вся. Посмотрим, например, на эту же проблему, но с другой стороны. Если ехать вверх по основным городским проспектам, то глаз постоянно упирается в громадные Т-образные щиты, стоящие по обе стороны трассы. Из-за них не видно дорожной перспективы, а самое главное – снежных шапок гор. А ведь именно они – визитная карточка Бишкека. Горы, которыми можно любоваться с любой точки – это главная гордость, делающая наш город уникальным местом. Но их загораживают щиты, причём каждый из них весит порядка 3,5 тонны. Многие из этих гигантов нависают над дорогой больше 15 лет. А ведь есть такое понятие, как «усталость металла». От перепадов температур и осадков в металлических конструкциях по законам физики образовалось множество микротрещин, которые под влиянием тяжести увеличиваются и расширяются. Такой щит вполне может рухнуть, причём он угрожает не только автотранспорту и троллейбусным линиям, но может унести человеческие жизни. Поэтому во многих городах мира, в которых когда-то тоже увлекались подобными конструкциями, давно заменили их на более безопасные. Но вот наши – пока недосягаемы для демонтажа и того же контроля, о котором говорил наш собеседник. Почему? Потому что это висят не просто щиты, это висят живые деньги. Бизнесмены берут их в субаренду у Управления муниципальной собственности. В месяц один такой щит приносит от 13 до 15 тысяч сомов. Потому-то и думать о безопасности горожан никто не торопиться.
Но если бы эта проблема была единственной К сожалению, не всё так благостно обстоит и в деятельности тех, кто демонтирует неугодную рекламу. Например, на днях Театр русской драмы лишился своих афиш, которые висели на торце здания. Как выяснилось, размещение театральной рекламы официально разрешено только на фасаде. Директор театра Борис Воробьёв грудью встал на защиту театрального имущества: «Афиши могут висеть везде», – был уверен он.
– Мы же не пытаемся снять рекламу с фасада, но в других местах ей не положено быть, – упорствовали представители департамента, которые к тому же увидели явную ересь в том, что афиши не содержали кыргызского перевода, а значит, нарушали закон страны.
– Ну и что, что нет текста на кыргызском языке, – возмущался директор. – Мы ведь спектакли на русском ставим. К тому же афиши подпадают под норму, согласно которой фирменные названия не переводятся. Театр развивает русскую культуру. Перевод на кыргызский – задача кыргызского драмтеатра.
Доводы не сработали, и, кстати, очень профессиональные и яркие театральные афиши вскоре исчезли. А представители департамента уверенно заявили, что мэрия будет снимать любую рекламу, не соответствующую требованиям: «Мы демонтируем всё. И демонтировали уже очень много».
… Такая вот грустная история приключилась с Театром русской драмы, который не выполнил законов о рекламе и госязыке. И быть может, борцы за права кыргызского языка правы, когда демонтируют некрасивую рекламу, да ещё без государственного превода. Но афиши! Они во все времена считались полноправным направлением изобразительного искусства. Образцы прошлого века не раз становились предметами самых престижных мировых аукционов.
Поэтому, наверное, департамент рекламы, исполняя законодательство, должен продумать ещё и процедурные вопросы. И с афишами стоит обращаться осторожнее, потому что в этом случае страдает не столько реклама, сколько и без того тонкий культурный пласт. Мы бы предложили демонтировать афиши только после решения суда. А ещё хорошо было бы внести поправки в законы, потому что афиши в отличие от корявых вывесок надо бы защищать, причём серьёзно. И жаль, что работники департамента вместе с водой выплёскивают ребёнка, дискредитируя своё в общем-то неплохое начинание.
Гульмира ИБРАИМОВА