Дворник «народной воли»
140 лет назад агент Исполнительного комитета партии «Народная воля» Николай Васильевич Клеточников был зачислен в штат Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, высшего органа политической полиции Российской империи с 1826 по 1880 год, и Департамента полиции МВД Российской империи.Среда
Николай Клеточников родился в 1846 г. в семье почтенных родителей, третьим после сестры и брата.
Когда пришло время учиться, Колю отдали в Пензенскую классическую гимназию №1 им. В.Г. Белинского, названную в честь учившегося там «неистового Виссариона». В этой гимназии тремя классами старше учился сын ещё одного мелкопоместного дворянина Дима Каракозов. Тот самый, неудачно стрелявший в апреле 1866 г. в Александра II и повешенный за это по решению суда в возрасте 25 лет.
В той же гимназии учился ещё один будущий террорист Николай Ишутин, двоюродный брат Каракозова, основатель тайных революционных обществ «Организация» и «Ад». Социалист-утопист Ишутин, так он сам себя позиционировал, считал цареубийство делом стоящим. За что и был отправлен до конца жизни в Нижнекарийскую каторжную тюрьму, где и скончался, не дожив до 40 лет.
По окончании гимназии Николай Клеточников поступил на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. Там он продолжил общаться с Ишутным, который свёл его с будущим народовольцем Германом Лопатиным. Будущий член Генерального совета Первого интернационала, один из авторов первого перевода на русский язык «Капитала» Карла Маркса скончался 26 декабря 1918 г. в Петропавловской больнице Петрограда.
Учёба на естественном факультете не задалась, и Николай перевёлся на соседний юридический. Чахотка, как тогда говорили о туберкулёзе, не позволила Николаю закончить курс, и он вернулся домой.
Обаятельный письмоводитель
Дома он поступил на службу «по письменной части» к частному лицу. Так как болезнь прогрессировала, родители отправили его в заведение самарского доктора Постникова, где его лечили кумысом.
Узок был круг провинциального дворянства. И все в этом кругу отмечали, что Клеточников относится к редкому типу людей, которым все стараются услужить и помочь. Узнав о болезни милого юноши, ревизор контрольной палаты Казначеев порекомендовал ему продолжить лечение в Ялте в семье своего родственника, уездного предводителя дворянства Владимира Семёновича Корсакова, проживавшего в своём имении Чукурлар. Рекомендательное письмо Николаю Васильевичу написал ещё один родственник Корсакова – сын сенатора Мордвинова Николай Александрович.
Предводитель сразу попал под обаяние молодого гостя и, сочтя его честным и добросовестным, да ещё обладающим идеальным почерком, предложил ему место письмоводителя в своей канцелярии и ещё, по совместительству, в ялтинской дворянской опеке.
Девяносторублёвое месячное жалованье и домашнее, фактически бесплатное столование позволили Клеточникову не только жить в Чукурларе безбедно и комфортно, но и позволить себе слабость – покупать книги и картины.
В Ялте Клеточников впервые увидел Царя-освободителя. Царь ему не понравился. Там же он влюбился в гувернантку семьи Корсакова Машеньку Шлеер. Он даже подумывал о свадьбе, но не сложилось – родители девушки вызвали её в Полтаву, где купили имение.
В 1873 г. Николай получил сообщение от сестры о том, что родители умерли и ему досталось наследство в несколько тысяч рублей. Он тут же подал прошение об отставке, продал всё имущество, в том числе картины и книги, и уехал в Вену, где в это время проходила всемирная выставка.
Попутешествовав, он вернулся в Крым и устроился кассиром в симферопольское «Общество взаимного кредита». Но вскоре, бросив работу, сорвался в Петербург, где поступил вольнослушателем в медико-хирургическую академию. Но и там не задержался, проучившись из-за болезни всего один семестр.
Предать сословие…
В Петербурге недоучка Клеточников решил стать революционером. К этому его подтолкнуло знакомство со слушательницами Бестужевских высших женских курсов. Революционно настроенные барышни свели его с местными радикалами. Одним из них был руководитель Исполнительного комитета «Народной воли» Александр Михайлов. Свою кличку «Дворник» он получил за то, что знал все подворотни города.
После долгих бесед с Клеточниковым о несправедливости мира и будущей счастливой жизни после расправы с самодержавием Михайлов предложил новообращённому задание – проверить одну даму, которую революционеры подозревали в работе на охранку. Неофит, не раздумывая, согласился.
Ещё не старая вдова полковника Анна Петровна Кутузова сдавала меблированные комнаты молодым людям за 30 рублей в месяц. Новый жилец вдове понравился. Кончилось знакомство тем, что Кутузова сошлась с квартирантом и в один прекрасный момент призналась ему, что она штатный агент Третьего отделения собственной ЕИВ канцелярии. Задание Михайлова было выполнено. И Михайлов порекомендовал Клеточникову воспользоваться случаем и внедриться в учреждение через вдову, учитывая, что у того безупречное прошлое и чиновничий опыт работы. С помощью Кутузовой Клеточников подал прошение о приёме на работу в Третье отделение. Его проверка шла 8 месяцев. Одновременно с жандармами его проверяли и революционеры. Но ни у тех ни у других никакого компромата на Клеточникова не нашлось.
Чиновник агентурной части
8 марта 1879 г. прошение Клеточникова было удовлетворено. Новичка определили чиновником для письма в агентурной части 3-й экспедиции Третьего отделения.
Первым его делом стало знакомство с перепиской об убийстве двумя неизвестными лучшего агента Третьего отделения кронштадтского мещанина Николая Рейнштейна в московской гостинице.
Клеточникову стали доверять переписывать совершенно секретные записки и бумаги. Так революционерам становились известны списки лиц, замеченных в неблагонадёжности, у которых предполагались обыски. Вскоре он был переведён в секретную часть 3-й экспедиции в помощь главному делопроизводителю части для перлюстрации и шифровки.
Налицо был явный карьерный рост. В 1880 г. все функции Третьего отделения были переданы Департаменту полиции за исключением агентурной части. Её передали в секретное отделение градоначальства. В новом ведомстве он возглавил секретную часть департамента. И вскоре стал младшим помощником делопроизводителя всего Департамента полиции. Тем самым его посвятили в подробности политического сыска всей империи. Мало того, доверили ключи от шкафов с перлюстрацией и бумагами особой секретности. Теперь через Клеточникова проходила почти вся информация о работе Департамента полиции, кроме знакомства с агентурой.
Повысили его и «народовольцы». У них он стал числиться «агентом ИК комитета 2-й степени доверия». Для передачи добытых сведений он встречался только с Михайловым, а в его отсутствие – с членами ИК Александром Квятковским (казнён в 28 лет за участие в покушении на Александра II) и агентом комитета Айзеком Арончиком (участник покушения на царя, скрылся за границей).
Конец игре
Новое руководство департамента догадывалось об утечке информации. И стало негласно проверять всех, кто мог иметь отношение к утечкам. Так Клеточнков попал под подозрение. За ним было установлено негласное наблюдение. Но доказательств его измены обнаружено не было.
Спалила двойного агента, сама того не желая, его девушка Анна Корбе. 28 ноября 1880 г. Михайлов был арестован в фотоателье на Литейном проспекте, куда он пришёл за фотографиями каторжан, которых «народовольцы» готовили к побегу. В тот же день были арестованы и другие члены ИК.
Сообщить Клеточникову лично о провале не успели. И Анна Корбе отправила ему по почте открытку: «Николай Васильевич. Мне Вас нужно видеть, да не знаю, когда Вас захватить дома. Вы знаете, что я гуляю перед обедом по Невскому (солнечная сторона) около 5 час. Не будете ли так добры завернуть на Невский в это время. 28 января 81 г.». Она-то и стала доказательством его вины на суде.
Приговор
Суд в Особом присутствии правительствующего Сената на Шпалерной улице начался 9 февраля 1882 года. Его председателем был действительный тайный советник (высший придворный чин) сенатор Пётр Антонович Дейер. Ранее он выполнял такую же функцию на процессе лидера «Народной расправы», автора «Катехизиса революционера» Сергея Нечаева.
Обвиняемых защищали 17 присяжных поверенных и их помощников. Суд был тайным, его рассекретили только в 1906 году. Под суд попали 11 членов Исполнительного комитета «Народной воли» и 9 его агентов. На суде Клеточников вёл себя достойно. Там же и выяснилось, кто стал предателем. Свидетелем обвинения на суде выступил член «Народной воли» солдатский сын, столяр Василий Меркулов. После суда он стал штатным сотрудником полиции.
Приговор объявили около полуночи 15 февраля 1882 года. Десять человек были приговорены к смертной казни, семь – к вечной каторге и три – к двадцатилетней. О помиловании никто не просил.
Николай Клеточников попал в список смертников. После суда всех приговорённых к смерти поместили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. 3 июля 1883 г. Николай Васильевич Клеточников начал голодовку. Он требовал отменить смертную казнь для всех. Его стали кормить насильно. 13 июля 1883 г. он умер в страшных муках от воспаления кишечного тракта.
Ему было 36 лет.
