Зона доверия

У него немало регалий и наград. Вот уже более двадцати лет Валерий МЕЛАДЗЕ уверенно держится в категории топовых артистов. Недавно он вновь стал наставником в телевизионном проекте «Голос. Дети». Мы откровенно поговорили с артистом о личном и публичном. Разговор получился эмоциональным и честным.

– Валерий, вы вновь принимаете участие в телевизионном проекте «Голос. Дети». Вам как многодетному отцу этот проект даётся легче, чем другим наставникам? Поддерживаете ли вы мнение психологов, которые утверждают, что участие детей в шоу-бизнесе негативно отражается на их психике?

– Будь ты родителем или нет – войти в зону доверия ребёнка одинаково сложно. На мой взгляд – нам это удалось. Мы достаточно быстро нашли общий язык и испытываем взаимную радость от общения друг с другом. Каждый из участников приходит в проект со своими энергетикой, ожиданиями. У взрослых амбиции, ожидания, требования к самим себе и наставникам однозначно выше, чем у детей. Но в детском «Голосе» тоже есть свои трудности. Они абсолютно искренние.

Нам их жалко. Потому что мы понимаем, что уходить на любом этапе отбора им тяжело. Для них это травма. Но надеюсь, что дети гораздо быстрее забывают о своих неудачах. И у них в душе меньше остаётся последствий, нежели у взрослых. Что же касается детей в шоу-бизнесе, то я считаю, что это явление достаточно опасное. Причём для самих же детей… Я вообще был всегда против того, чтобы родители рано вводили детей в шоу-бизнес. И кстати, большинство детей, которые приходят на «Голос», всё равно не в шоу-бизнесе. В основном дети, участвующие в этом проекте, остаются обычными, нормальными детишками, которые просто занимаются любимым делом – музыкой. И на них не падают популярность и какая-то звёздная жизнь. Как и мы в детстве – они занимаются в музыкальных школах, поют песни. А «Голос» в их жизни всё равно – элемент временный. Больший вред детской психике приносит популярность! Когда родители реализуют свои личные амбиции – пытаются сделать из детей известных артистов и дети этим живут.

– Некоторые родители, чтобы их дети имели более «глянцевый» вид, делают им уколы ботокса, наращивают ресницы и волосы…

– У нас подобные вещи очень жёстко пресекаются. На самом деле наставники – только верхушка айсберга. За каждым из нас стоит достаточно серьёзная команда из профессионалов, которые в том числе общаются и с родителями. Сейчас большинство родителей гораздо более объективно относятся к нашей профессии и стараются не делать из своих детей звёзд и представителей богемы. За эту жизнь нужно очень тяжело расплачиваться. За красивой глянцевой картинкой стоит тяжёлый труд, практически отсутствует свободное время, встречи с друзьями и родными – тоже роскошь, а у большинства артистов вообще
непонятная личная жизнь из-за того, что на неё нет времени.

– А конкуренция у детей существует?

– Нет. По крайней мере я ни разу этого не замечал. В отличие от взрослых они относятся друг к другу с поддержкой. Вообще я восхищаюсь тем, как дети воспринимают мир, выражают эмоции…Они пока чисты и свободны. Конкуренция больше свойственна взрослым. Что-то копится в душе… комплексы, сомнения, и тогда люди начинают конкурировать.

– А в вашей семье дети соперничают между собой за ваше внимание?

– Вряд ли. Я понимаю, что таланты и успешность ребёнка во многом зависят от вложенных в него родителями времени и внимания. Поэтому я стараюсь не терять со своими детьми обратной связи. Есть семейные традиции, и я им про это рассказываю и показываю на собственном примере. Меня ещё в детстве научили, что первым руку при встрече должен подавать старший. Наши родители очень много внимания и уважения проявляли к своим родителям. Я, мой брат Костя и сестра Лиана делаем точно так же. Мы как можно больше стараемся уделять времени своим родителям. Надеюсь, что, глядя на это, наши дети будут относиться так же и к нам. Считаю, что это одна из самых важных традиций. Я, как мужчина, достаточно строго воспитываю сыновей. Уверен, в будущем им это пригодится. При этом с дочками веду себя по-другому, больше балую. Но если необходимо, им тоже делаю замечания. Хотя, честно говоря, мне этого делать практически не приходится.

– Ваша дочь получала образование за границей. А почему вы отказались от российского образования?

– У меня кто-то учится за границей, кто-то – в России. Она училась в то время, когда наше старое образование разваливалось, а новое ещё не было полноценно сформировано. Наше нынешнее образование тоже не до конца определено. Но сейчас в сфере образования всё обстоит гораздо лучше, чем лет десять назад. Но всё равно есть свои изъяны. Кстати, на Западе тоже есть с этим проблемы. А вообще вы знаете, что такое хорошее образование? Это когда человек учится в школе, поступает в вуз и находит интересную и достойно оплачиваемую работу. На самом деле сегодня престижное образование и достойная работа между собой ничего общего не имеют. И это большая проблема. Есть модные вузы, в которые все стремятся поступить. Но эти вузы не дают потом возможности найти достойную работу. Я анализировал этот момент. Выяснил, что в мире самые востребованные профессии – это инженеры, химики,
физики. В общем, специалисты, занимающиеся точными науками. У нас же престижные вузы, как правило, выпускают людей совсем других профессий. Хотя
в то же время в России немало технических вузов, в которых люди приобретают эти профессии. Не хватает в этом вопросе поддержки государства. Если бы
на государственном уровне поддерживался престиж этих профессий, то у нас было бы меньше людей, которые не знают, куда себя применить.



– Социальных проблем сегодня немало…

– Я сейчас достаточно жёсткие вещи скажу, но считаю, что, когда здоровые и при этом образованные люди не могут найти себе применение, – это больше личная проблема. Я своих детей с ранних лет учу тому, что важно найти любимое дело, а не маяться от безделья. Необходимо, чтобы человек разобрался, каким любимым делом он хочет заниматься. Тогда и его коэффициент полезности для себя и для общества будет высоким. Когда я начинал свою жизнь, закончив институт, всё было обрушено. Развалилась страна, условия были чудовищными. У меня уже была дочка, и я заканчивал аспирантуру. Наука была уже никому не нужна. И вообще применить себя где-то было невозможно. Потому что действительно ничего не работало. И бизнес тогда как таковой вообще не существовал. Но мы всё равно нашли себя и своё любимое дело. В общем, это не глобальная социальная проблема. Трагедия – это больные дети, пенсионеры и просто больные люди, которые не могут получить полноценной помощи. Мне часто приходится участвовать в благотворительных акциях, и я это делаю с душой. Но что бы мы ни делали – глобально мы всё равно не можем помочь. Благо, что есть благороднейшие люди – Константин Хабенский, Чулпан Хаматова и другие. Их благотворительные фонды действительно очень много делают, чтобы можно было найти выход из тяжёлого положения.

Но всё равно это происходит лишь благодаря группе людей, которые не могут жить спокойно, когда другим плохо. Однако в глобальном масштабе взрослой работы не происходит. Вот это, я думаю, самая большая социальная проблема. А когда взрослый и здоровый человек ноет о том, что он живёт плохо, это, мне кажется, проблема его собственного мировосприятия и неверия в себя.

– Говорят, что вы принципиально сегодня не комментируете политическую ситуацию в стране и конфликт с Украиной…

– Дело в целесообразности, а не в страхе. От моего мнения мало что зависит. Оно не может повлиять на ситуацию. А давать почву для каких-то дополнительных скандалов и конфликтов у меня желания нет. Мы даже с братом договорились эту тему активно не обсуждать.

– Не будете возражать, если ваши дети решат поменять своё постоянное место жительства и выберут Америку или Европу?

– Наверное, я буду из-за этого переживать. Но, с другой стороны, я бы хотел, чтобы границ вообще не существовало.

– Считаете себя космополитом?

– Да, но разумным. Я не слепо верю в то, что мир может быть открыт. Мне очень многие вещи не нравятся, которые существуют за границей. У них свои традиции, у нас свои. И если подстраиваться под чужие традиции, можно и свои потерять. К этому вопросу важно подходить разумно. А если мои дети уедут куда-то… Хотя рано пока об этом говорить. Для меня идеальное решение этого вопроса – когда твои дети вообще где-то рядом с тобой живут. В одном доме –
наверное, нет. Но желательно в пешей доступности.

– За ваш дружный рабочий тандем с братом и сестрой вас называют – клан Меладзе. А вне работы у вас существует семейный совет или каждый самостоятельно принимает решения?

– Звучит почти как какой-то мафиозный синдикат. (Смеётся.) Мы, конечно, советуемся друг с другом! А в некоторых случаях, несмотря на то что мы уже взрослые парни, а сестра – взрослая девочка, советуемся со своими родителями. У нас очень дружная семья, и мы не боимся друг с другом говорить и слышим друг друга.

– Ваши коллеги в телешоу частенько меняют профессию – набивают синяки на коньках, боксируют на ринге...

– А у меня на это нет времени. К тому же уже статус не тот, чтобы развлекать публику боксом и цирком. Из этого я вырос. Поэтому эксперименты мне интересны только в своей профессиональной сфере. Записываются новые песни, снимаются видеоклипы.

– А как же ваш дебют в качестве главного героя в кино. Говорят, что вы в ближайшее время намерены заявить о себе как актёр…

– Это неправда. У меня был опыт в кино в эпизодических ролях. Но они мне дались не очень легко. Любому делу обязательно нужно учиться. Иначе ты не профессионал, а дилетант. В клипах сниматься мне нравится. Но там всё по-другому делается. Не считаю себя актёром. Поэтому я бы никогда не согласился на большую роль. Разве что кто-то из знакомых режиссёров меня попросит что-то сыграть эпизодическое. Так что уходить работать в кино, на телевидение или в политику я не планирую.