Миссия невыполнима



Миссия невыполнимаЕжегодно республика тратит значительные средства, которые поступают в страну по линии международных организаций для усиления координации контроля за незаконным оборотом наркотиков. Но кто и когда подсчитал, насколько эффективно расходуются деньги?

Пока ничего нового

Те службы, которые тратят зарубежные гранты, сообщают о весьма продуктивной борьбе с наркобизнесом, правда при этом скромно умалчивая о той немалой части средств, что идёт на содержание всего этого аппарата. Когда же речь заходит о конкретике, то тут начинается весьма пространный рассказ о том, что вот мол, отредактировали законодательство (в который раз!), поставили технику, обучили сотрудников, отремонтировали здание (тоже в который раз!). Словом, ничего нового. А ещё работники таких структур любят говорить, что если бы не их так называемая работа, то наркотрафик вообще был бы неконтролируемым. Вероятнее всего так оно и есть, но всё же хочется спросить: а что толку в таком контроле, если объёмы поставок наркотиков из года в год увеличиваются, как и растёт число наркозависимых…

В ответ можно услышать примерно такой аргумент. Мол, в странах Европейского союза, как и в Северной Америке, за наркотики платят большие деньги. Однако в этих государствах число наркозависимых тоже велико, но даже навороченный европейский полицейский аппарат и значительная финансовая подпитка не могут справиться с проблемой, что уж говорить о маленьком и бедном Кыргызстане.

Недавно был разработан уникальный документ — Антинаркотиковая программа правительства Кыргызской Республики, которая, по сути, вроде как должна бы определять всю политику страны в области контроля наркотиков и психотропных веществ. Но что содержит в себе этот документ? Да всё то же: «разработать законопроект», «внести поправки», «провести семинары» и так далее.

Напомним, до этого документа в рес­публике были разработаны три или четыре стратегии по борьбе с наркобизнесом. Об их выполнении тоже отрапортовали, вот только страна никакого эффекта не почувствовала.

Северный маршрут

Борьба с наркобизнесом в республике оставляет желать лучшего — это ясно. Независимые эксперты бьют тревогу — Кыргызстан как был, так и остаётся транзитной страной для незаконного оборота наркотиков ввиду своего географического расположения.

Особенно тяжёлая ситуация наблюдается в Алайском районе Ошской области, расположенном в районе памирского тракта на границе с Горно-Бадахшанской автономной областью Таджикистана.

Не так давно в обиходе оперативных сотрудников Кыргызстана появилось выражение «Нарынский рукав». Так силовики окрестили новый маршрут переброски зелья. Пролегает эта криминальная тропа в Нарынской области вдоль ещё не построенной автомагистрали, которая в самом ближайшем будущем свяжет юг страны начиная от границы с Таджикистаном, проследует через Нарынскую область Кыргызстана и выйдет в местечко Кар-Кыра Казахстана. Эксперты считают, что это направление представляет серьёзную угрозу уже сейчас, и до каких размеров вырастет наркопоток с вводом дороги в эксплуатацию, можно только предположить. На большой скорости будут идти огромные, никем не контролируемые колонны автомашин. Спрятать опасный груз и провезти его по данному маршруту до настоящего времени особого труда не составляло. Правда, надо отдать должное сотрудникам милиции, они всё же смогли наладить хоть какой-то контроль данного направления.

Между тем, как было отмечено на одной из коллегий МВД, начало 2017 года в Кыргызстане ознаменовалось темпами роста оборота наркотиков. Около 90% занимают афганский героин и гашиш, отмечено и увеличение поступления «синтетики». Особую тревогу вызывает культивирование наркотиков внутри Кыргызстана. И хотя этот процент значительно ниже, чем транзит, но уже само появление такого процесса, пусть и в сравнительно небольших масштабах, настораживает.

Часть партий марихуаны и героина оседает в республике. Количество наркозависимых в Кыргызстане наглядно свидетельствует о наличии угрозы расширения наркотрафика. И здесь надо признать, что ситуация в лучшую сторону не меняется.

Что же касается одного из самых наркопроизводящих государств мира — Афганистана, то и тут ситуация тоже складывается весьма непросто. Для большинства населения этой страны выращивание опийного мака — основной источник доходов.

Однажды движение «Талибан» на год запретило производство героина и марихуаны. Сделано это было лишь для того, чтобы попытаться легализовать себя как политическую силу, которая претендовала на руководство страной. Это была своего рода попытка наладить контакт с внешним миром в обмен на мировое признание. Данное решение лидеров движения прекратить производство опия было знаком мировому сообществу, что если их признают во всём мире, то тогда эта политическая сила сможет остановить производство опия в Афганистане. Однако ситуация пошла иным путём, и, конечно же, за неимением других источников дохода талибы дали добро, и производство опийного мака было возобновлено.




Возможно ли противостоять этому процессу? Представители международных организаций, так щедро тратящие деньги на нарокоборьбу, утверждают, что её эффективность надо оценивать не в каждой отдельной стране, а с глобальной точки зрения. Тогда эта картина будет более-менее честной. Что же касается законодательной, регулирующей, контролирующей, правовой баз, которые сегодня существуют во всех странах мира, то можно сделать вывод, что существующие международные системы наркоконтроля позволяют удерживать в более-менее стабильном состоянии незаконный оборот наркотиков. То есть сдерживающий эффект международной системы по контролю наркотиков существует, и он измерим.

Может оно и так. Только цифры говорят об обратном. По данным ООН, правоохранительным органам мира удаётся перехватывать не более четверти всех предназначенных к незаконной продаже наркотиков. Какова эта цифра в Кыргызстане, ни силовики, ни представители тех же международных организаций, которые учат, как надо бороться с наркобизнесом, понятия не имеют. Так сколько точно всего изымается наркотиков в Кыргызстане? Приводятся лишь приблизительные данные. Правда, несколько лет назад была озвучена цифра — 10%. Дотошные журналисты тогда посчитали, что если изъятое зелье продать на чёрном рынке в Европе или США, то вырученные деньги не покроют затрат, связанных с содержанием аппарата наркоборцов.

Кстати сказать, несколько лет назад на встрече в Душанбе будучи министром по делам борьбы с наркотиками Афганистана Зарор Ахмад Мукими Усмони заявил, что за год из стран Центральной Азии в ИРА было завезено более 1 300 тонн прекурсоров. Если в странах-поставщиках один литр компонента стоит 1 доллар, то в Афганистане его цена увеличивается в 700 раз, то есть производители и контрабандисты имеют огромную прибыль от поставок этих химикатов. Кому же выгодно терять подобный бизнес? Не проще ли просто создать видимость борьбы. Ведь под этим соусом можно получить немалые деньги на какие-нибудь проекты, а потом, написав очередной закон и получив за это хорошую зарплату, можно рапортовать о чём угодно.

К тому же, по словам того же афганского чиновника, в обслуживании афганского наркобизнеса задействованы крупные и хорошо известные во всём мире кредитные организации. Причём многие из них расположены в развитых странах. Возникает вопрос — при такой финансовой подпитке наркопроизводства, кто же позволит вести реальную борьбу с ним?

Мы с Тамарой ходим парой

Другая угроза состоит в том, что наркотрафик провоцирует коррупцию. Как и весь теневой бизнес, наркоторговля может существовать только в условиях коррупции, соответственно, это замедляет реальный экономический рост стран.

Кыргызстан, по данным международной организации Transparency International, находится на 167 месте в рейтинге восприятия коррупции, так что предположить, каково влияние наркотрафика на развитие страны, несложно.

Кыргызстанцы помнят случаи, когда криминальным зельем торговали сами силовики. Более того, существующее некогда Агентство по контролю наркотиков, в которое американцы вбухали немало миллионов долларов, было ликвидировано одним росчерком пера. Одной из причин явилось задержание крупной партии зелья «Слёзы Аллаха». Патронировал поставку родной брат бывшего президента Курманбека Бакиева Жаныш.

Сам собой напрашивается вывод, если в то время криминальный транзит «крышевали» такие высокопоставленные чиновники, то кто даст гарантию, что этого не делают некоторые из нынешних, и неужели они позволят прикрыть такой доходный «бизнес»? Но ведь мировое сообщество не поймёт, если торговля будет вестись в открытую. В этом случае международные финансовые институты, опасаясь, что деньги пойдут на увеличение наркотрафика, откажут в получении очередного транша, в котором так нуждается страна.

Вот тут и нужны различного рода международные эксперты, которые будут показывать в цифрах эту самую борьбу. Накотрафик же будет следовать своим чередом. И всем хорошо, кроме народа, разумеется.

Максат Чынгыз уулу


Справка

По данным ООН, в Афганистане культивируется две трети всех мировых посевов опия. 95% его выращивается в девяти южных и западных провинциях страны. В этот процесс вовлечено до 20% населения, при этом из незаконного оборота изы­мается лишь менее 2% наркотиков. Более 2,5% взрослых жителей Афганистана, а это примерно миллион человек, — наркозависимые, и это один из самых высоких показателей в мире. В 2016 году площадь плантаций опийного мака в Афганистане составила 220 тыс. га, что на 36% больше, чем в 2012-м. При этом общий объём производства опиума достиг 5 500 тонн — на 49% больше, чем в том же 2012-м. Предыдущий пик увеличения наркотических плантаций пришёлся на 2007 год, когда общая площадь посевов опийного мака составила 193 тыс. га. Тенденция роста производства опиума сохраняется. Причинами являются высокие цены на опиум, а также ожидаемая вероятная политическая нестабильность в стране, на чём спекулируют наркопроизводители.