Наконец-то «Ника» прилетела!
Актёр Борис КАМОРЗИН родился в Брянске, окончил «Щуку» и снялся более чем в 120 фильмах: «Ледокол», «Нюхач», «Конец прекрасной эпохи» и др. Чаще всего Борису достаются роли руководителей, в том числе в погонах. Все его герои выглядят очень убедительно. А недавно за роль настоятеля монастыря в фильме «Монах и бес» Борис Борисович получил свою первую «Нику». В запасе у актёра сериал «Золотая Орда», где он сыграл русского дядьку-наставника.- Борис, вы получили свою первую «Нику». Гордитесь?
–Конечно! Что ни говори, а «Ника» – высшая награда российских кинематографистов! Честно говоря, я догадывался, что получу «Нику». После просмотра фильмов-конкурентов было понятно, что у меня есть хорошие шансы. К тому же перед началом церемонии сын режиссёра Николая Досталя мне сказал: «А вот вы, Борис, не зря пришли!» Так сказать, намекнул. Когда вскрыли конверт и назвали моё имя, то я подумал: «Здорово! Наконец-то «Ника» прилетела!»
– Что для вас было самым сложным при работе над ролью настоятеля монастыря?
– Приклеивание бороды, которое длилось по два часа каждый день! Борода была сложносочинённая, состояла из кусочков. Таким образом достигался эффект «живой» бороды: на ветру она колыхалась и движение челюсти было видно. Снимали мы в Кирилло-Белозерском монастыре, который расположен в Вологодской области. Уникальное историческое место. В своё время туда приезжали цари. Мы целый месяц жили в маленьком городке Кириллове, который держится за счёт туристов.
– На «Нике» часть лауреатов выступила в поддержку задержанных на акции протеста 26 марта, и зал аплодировал. Что потом говорили в кулуарах?
– То, что на ТВ все политические вещи, кроме выступления Александра Сокурова, потом вырезали. Однако вырезай не вырезай, а все, кому надо, выступления лауреатов посмотрели в Интернете. Киношники – люди разные, и взгляды у всех тоже разные. Поэтому, когда пошли праздновать в ресторан, про политику уже никто не говорил. В двенадцать ночи всем хотелось пить, есть и скорее уехать домой.
– Вам часто достаются роли мэров, губернаторов, прокуроров, депутатов. За что вам такое?
– Лицо у меня старого такого советского работника! Некоторые считают, что я вообще похож на Геннадия Зюганова. Помню, в центре Петербурга мы снимали сцену из сериала «Дорога в пустоту». По сюжету фильма только что развалился СССР, моего героя – депутата Зуйкова – привозят пьяного домой. Помощники вытаскивают меня из машины, а я потрясаю красным знаменем со словами: «Такую страну развалили, сволочи!» Прохожие стали говорить: «Ой, Зюганов!» Я и Михаила Горбачёва играл в «Казнокрадах», и Никиту Хрущёва в фильме Юрия Кары «Главный», и Вячеслава Молотова в китайских фильмах.
– В спектакле «Коммуниканты» вы играли депутата в бане. Вы человек без комплексов?
–Я там полспектакля ходил по сцене абсолютно голый с двумя голыми красивыми девочками! В жизни у меня много комплексов, просто я их не показываю. А на сцене, если понимаю, что это оправданно, могу всё что угодно сыграть. Некоторые играть без трусов не соглашались, говорили: «Русский актёр не может выйти на сцену голый!» Почему не может? И почему именно русский? Бред какой-то, пафос!
– Говорят, что к вам на спектакль Роман Абрамович приходил...
– Он сидел в зале, и я его видел, но за кулисы к нам он не заходил. Одним из спонсоров театра «Практика» был олигарх Александр Мамут, видимо, он и пригласил Абрамовича. Благо тема спектакля была подходящая: депутат отдыхает с проститутками в бане и толкает речь про то, как развалили Советский Союз. Причём косноязычно и кондово. Видимо, олигархам это нравилось.
– Вы родились в театральной семье: мама – режиссёр театра в Брянске, а отец – актёр...
– Вы родились в театральной семье: мама – режиссёр театра в Брянске, а отец – актёр...
– Сына вы назвали тоже Борисом. В вашей семье нет путаницы?
– Меня назвали Борисом в честь папы, сына я тоже назвал в его честь. Дед умер за год до рождения своего внука. В семье путаницы нет, а вот в аэропортах бывает. От двух Каморзиных, да ещё Борисов Борисовичей компьютер просто зависает. Приходится объяснять, что один джуниор, а другой старше. Пограничники нас спрашивают: «Зачем было давать одинаковые имена и всё усложнять?» «Фантазии нет», – отшучиваюсь я.
– Знаю, что вы пишете стихи. В стихотворении «Кольца Москвы» вы называете столицу гиблым местом и удушливым адом. Какие у вас претензии к градостроительству и мэрии?
– Если летом в час пик автомобильные пробки в 10 баллов, то как это ещё можно назвать? Гарь, копоть, и стоишь часами. «Кольца Москвы» я написал шесть лет назад, но и сейчас, несмотря на новые эстакады, в час пик дышать абсолютно нечем. Естественно, удушливый ад. Прошлым летом в столице усердно укладывали плитку, а сейчас после погодных катаклизмов она начала вдруг вылезать. Кому это может нравиться? Или я еду на машине, а на дороге ямы. Значит, воруют на асфальте! И все всё видят и понимают.
http://argumenti.ru/culture/n590/535171
