Подходы к отходам

Существует несколько основных категорий, на которые делятся отходы человеческой жизнедеятельности: утилизируемые, возобновляемые, пищевые и так далее, но есть и такие, которые представляют серьёзную угрозу для самого человека. В странах с развитой экономикой тратятся солидные суммы для того, чтобы решить проблему утилизации электронных отходов. Кыргызстан пока не может себе позволить затраты на подобные операции. Однако, даже если бы деньги на это нашлись, то решение проблемы всё равно не сдвинулось бы с мёртвой точки. Во-первых, этим просто некому заниматься, а во-вторых, у законодательных органов так и не дошли руки, чтобы разработать нормативные акты на этот счёт.

Маленькая и вредная

К опасному мусору можно отнести обычную пальчиковую батарейку. Отслужив свой срок, они зачастую отправляются на свалку, хотя им не место среди прочего бытового мусора.

В конце прошлого года в Кыргызстане активисты запустили пилотный проект по сбору и последующей утилизации использованных батареек, подключив к нему одну из торговых марок.

Организаторы акции отмечали, что главная её цель — даже не сохранение, а уже спасение своего дома под названием Земля.

— Мало кто из нас задумывается над тем, какой вред окружающей среде может принести всего одна старая батарейка. Меж тем эта батарейка убивает 20 квадратных метров живой планеты, способна погубить одно дерево и отравить 400 литров воды, страдают растения и животные! В батарейках содержатся свинец, цинк, марганец, кадмий, ртуть, а в состав каждой алкалиновой пальчиковой батарейки входит щёлочь, которую специалисты считают самой опасной составляющей. Даже малое их количество грозит большими проблемами со здоровьем. Например, кадмий поражает работу каждого органа в организме, блокирует работу ферментов и способен спровоцировать рак лёгких, — отмечают они.

Знаю, что не знаю

Идейный вдохновитель проекта Светлана Шонарова подчеркнула, что часто спрашивает людей, знают ли они об этой проблеме.

— Оказалось, знают единицы. Однако, что с этим делать, не представляют. Некому и некуда складировать батарейки, некому их перерабатывать. Не сформирована коллективная ответственность за сохранение и защиту места, которое даёт нам жизнь. Мы очень неразумны в своих действиях, — рассказала она.
Идея правильная, если бы не одно но… Утилизировать собранные опасные отходы внутри страны не представляется возможным, а вывозить за пределы — сложно юридически. Транспортировка подобных отходов регулируется международными документами, и зачастую страны не приветствуют ввоз или транзит таких грузов. Остаётся один вариант — складировать их «до лучших времён».

Профессор Эмиль Шукуров объясняет, что в выкидываемых нами батарейках есть много химических соединений, которые чрезвычайно токсичны. Это создаёт достаточно стойкий очаг загрязнения, выделения в почву, воду, в атмосферу и т. д. Получается целый комплекс различных соединений. В конце концов, это приведёт к негативным изменениям всех сред, поскольку такие отходы содержат канцерогенные вещества.

— В мире существуют технологии по переработке всех этих отходов и извлечению из них полезных вещей. У нас это находится в зачаточном состоянии, и не потому что не находилось предпринимателей, которые бы хотели заняться этим делом. В своё время были желающие, однако государство их не поддержало, хотя требовались какие-то незначительные преференции. И если некоторое время назад это ещё можно было сделать, то теперь момент упущен. Всё же можно и сейчас найти людей, которые бы хотели заняться такой деятельностью, но именно со стороны государства нужны определённые меры поощрения, так сказать. Там, где процесс утилизации налажен, это уже давно стало прибыльным делом, — отмечает он. — Инициатива должна исходить из Госагентства охраны окружающей среды, потому что именно это ведомство должно установить, какие именно отходы опасны, и как их необходимо перерабатывать. Но этой проблемой толком никто не занимается, а «мусорный» вопрос взвален на муниципальные службы — «Тазалык». Но данные предприятия также не занимаются утилизацией отходов жизнедеятельности, раздельным сбором, не говоря уж об опасных отходах, а только транспортировкой мусора на свалки.

А тем временем мировая статистика приводит неутешительные данные: вес электронных устройств, от которых ежегодно отказывается человечество, составляет около 42 млн тонн. Ряд цивилизованных стран, чтобы противодействовать значительным вредным воздействиям электронных отходов на экологическую систему, с одной стороны ограничивает использование в электронике различных веществ, с другой стороны — занимается организацией безопасной переработки электронных отходов с поддержкой и дополнением соответствующей законодательной базы.

Руководитель «Независимой экологической экспертизы» Олег Печенюк отмечает, что в настоящее время в Кыргызстане из этих отходов вытаскивается всё более-менее ценное и легкоизвлекаемое: драгоценные и другие металлы, некоторые виды пластмассы, а остальное, так сказать, подвисает.



— Переработкой (утилизацией) электронных отходов у нас в стране официально не занимается никто. Предприниматели, которые хотели этим заняться, в своё время обращались в Агентство охраны окружающей среды, но выяснилось, что у нас нет процедуры для лицензирования подобной деятельности.

Статус: в поиске

По его словам, в Кыргызстане сложилась патовая ситуация: все понимают опасность, которую представляют подобные отходы, и хотят что-то с этим делать, но не знают что и как. Кроме того, часть электронных отходов просто экономически не выгодно перерабатывать, и это тоже отталкивает бизнесменов.

— Чтобы начинать создавать бизнес по переработке, нужно, чтобы это было выгодно. Как это сделать? Посредством проведения госзакупок либо госзаказа на подобные услуги. Но откуда брать деньги? В бюджете их нет. Во многих странах используется такой механизм, как ответственность производителя и поставщика. В единицу продукции закладывается утилизационный сбор. Он по-разному называется, но так или иначе, это деньги, которые собираются в бюджет либо в виде акциза, либо в виде неналогового платежа, и потом собранная сумма из бюджета идёт на переработку. Тормозит развитие утилизационного бизнеса и отсутствие нормативной базы. Хотя в стратегии устойчивого развития, программе правительства по устойчивому развитию, программе по надлежащему управлению химическими веществами, которую разрабатывало Агентство охраны окружающей среды, прописаны такие вещи, как разработка экономических механизмов для утилизации, но пока всё это не сдвинулось с мёртвой точки. В вопросе переработки опасных отходов можно перенять опыт партнёров по ЕАЭС. В Беларуси, например, уже действует, хотя и не без шероховатостей, подобная система. Если там что-то производится или завозится, то идёт сумма через систему РОП (принцип расширенной ответственности потребителей и импортёров). Указом президента было определено ведомство, которое занимается сбором этих денег, сбором у населения бытовой техники. В общем, это действует.

— Возможно, гражданское общество может дать старт инициативе по утилизации опасных отходов. Вот, не так давно акцию проводили: «Принеси батарейку».

— Надо понимать, что подобные акции необходимо проводить с умом. Ну собрали вы батарейки, а дальше что? У нас в стране их не утилизируют. Вывозить? Каким образом? Контрабандой? В России есть хорошие технологии, электронными отходами очень серьёзно занимается то же самое ЮНИДО (Организация Объединённых Наций по промышленному развитию), они планировали готовить и региональный проект по разработке этих механизмов переработки электронных отходов и даже частично профинансировать, но не срослось. Финансировать готова и Россия, она выступает в качестве донора. Не исключено, что в будущем станет возможно какую-то часть отходов вывозить на переработку туда, например, то, что вообще нерентабельно утилизировать тут, в том числе из-за малых объёмов.

Возвращаемся к ЕАЭС. Границы вроде как поменялись, но механизмов так и нет. Что является трансграничным перемещением? Где у нас граница? В Беларуси, или на границе с Казахстаном? Это принципиально разные документы, но это тот вопрос, который мы будем обсуждать с правительством в течение года. Так как механизмов не было, нашему правительству необходимо выходить с инициативой их разработки и принятия. По отходам пытались создать соглашение по аналогу Базельской конвенции, какие-то механизмы пошли, но нормативные документы — это общие рамочные вещи. В Европейском союзе это уже отработали, определили, что является границей, как идёт документооборот и т. д. У нас это ещё предстоит сделать.

— Какое ведомство у нас «отвечает» за утилизацию опасных отходов?

— Если вы этот вопрос зададите правительству, оно разошлёт его по всем ведомствам. И все ведомства по отдельности постараются отписаться. Этот процесс нашей организацией уже был пройден. Агентство охраны окружающей среды говорит: мы хотим только контролировать, брать плату за размещение отходов, разрабатывать стратегию, определять политику. МЧС отвечает, что им «хватает» ра­­дио­активных отходов. Департамент защиты растений пишет, что за «старые» пестициды не отвечает, и так далее.

Все ведомства без исключения хотят заложить себе контролирующие, регулятивные, надзорные функции. Всё, что связано с химическими вопросами, скинули в Центр химической безопасности, который был создан постановлением правительства как госучреждение. Однако в соответствующем положении нет ни одной реальной функции, задачи, а только: способствовать, участвовать, обсуждать и т. д. Пока же «собственники» опасных отходов вынуждены их складировать и платить за это, ну или просто выкинуть на свалку. Получается, сама система, которая требует деньги за хранение отходов не в окружающей среде, а в оборудованном складе, стимулирует тех же предпринимателей к незаконным выбросам.

Мария ОРЛОВА